Государственная дума в очередной раз доказала, что является не столько законодательным, сколько законопринимательным органом. Председатель нижней палаты российского парламента, он же председатель Высшего совета "Единой России" Борис Грызлов предложил пересмотреть недавно принятый думцами и уже отправленный на рассмотрение в Совет Федерации закон, предполагающий двойное повышение базовой ставки транспортного налога.

Документ был одобрен депутатами в третьем чтении не далее как 13 ноября. За повышение транспортного налога проголосовали 313 народных избранников, причем все они принадлежали к фракции "Единая Россия". Предполагалось, что новация поможет субъектам федерации заткнуть дыры в своих бюджетах. При этом за регионами было оставлено право увеличивать налоговую ставку до 5 раз или уменьшать в 10 раз.

Стоит сказать, что ряд субъектов федерации ранее заявлял о планах повысить транспортные налоги с нового года. Однако решение Думы о двойном повышении базовой ставки вызвало неожиданно острую реакцию общественности даже в равнодушной Москве. В день принятия закона несколько автомашин пытались перекрыть МКАД в районе Братеево, акция протеста продлилась всего 10 минут. Парой дней позже в более чем тридцати городах страны прошла акция "Гудок гнева". В 10 часов по московскому времени автомобилисты нажали на клаксоны и сигналили в течение пяти минут. По наблюдениям, в одной только Москве протестующих автовладельцев набралось несколько тысяч.

Первыми почувствовали куда ветер дует наиболее прозорливые главы регионов. Не желая провоцировать дальнейшую социальную напряженность (автовладельцы традиционно являются наиболее организованной частью общества), власти Москвы, Петербурга и Самарской области заявили о том, что транспортный налог в означенных субъектах РФ повышаться не будет. Неожиданную смелость проявил спикер Совета Федерации и лидер "Справедливой России" Сергей Миронов, назвав принятое решение "антинародным".

Одним словом, то ли пущенная кем-то сверху, то ли действительно пришедшая снизу волна начала набирать силу. Апогеем истории стало заявление Бориса Грызлова, о необходимости пересмотреть принятый в трех чтениях закон.

Столь неожиданный законотворческий кульбит, когда практически принятый закон заворачивается руководителем принявшей его партии, может объясняться только одним – советом, а то и гневным окриком со стороны Кремля. Уже после заявления Грызлова глава администрации президента Сергей Нарышкин провел совещание с депутатами-единороссами, на котором была выработана новая позиция фракции партии власти по означенному вопросу. "Российские граждане, автолюбители, профессиональные водители, общественные организации высказались против повышения ставки транспортного налога", – сообщил он в разговоре с народными избранниками.

Можно было бы назвать ситуацию курьезом или казусом, если бы это был первый ляп подобного рода, допущенный депутатами. Сложное положение, когда принятое парламентским большинством решение тормозится сверху в связи с острой общественной реакцией, возникает не впервые. Так было с законом о монетизации льгот, который пришлось экстренно дорабатывать после перекрытия пенсионерами дорог в Москве, с законом о Знамени Победы, с которого хотели убрать серп и молот, и с законом о митингах и шествиях.

Такая ситуация, вполне вероятно, повторится еще не раз, прежде чем партия власти утратит доминирующее большинство в парламенте. А это неизбежно произойдет. В период стабильности и экономического роста правительство, может быть, и готово само отвечать за принятые решения. Однако в период кризиса оно, скорее всего, захочет с кем-нибудь разделить ответственность.

Готова ли к этому нынешняя Государственная дума? Вряд ли. Депутаты партии власти уже успели привыкнуть думать и действовать строго в рамках партийной дисциплины. Если партия говорит "надо", триста с лишним депутатов берут под козырек, не вступая в концептуальные прения. Все остальные партии при этом могут говорить и думать что угодно – на принятие решений это никак не влияет.

Последние события вокруг транспортного налога показали, что механизм штампования законов в автоматическом режиме больше не актуален и, скорее всего, уже не нужен ни Путину, ни Медведеву. Сегодня становится все более очевидным, что исполнительная власть будет и дальше предлагать законодательной разделить с ней ответственность за принятые решения. Более того, исполнительной власти сейчас как никогда нужно, чтобы законодательный орган оправдывал свое название, чтобы предлагаемые решения проходили качественную и всестороннюю экспертизу, чтобы Дума действительно думала. Способна ли фактически монопартийная нижняя палата изменить принцип и формат работы в ответ на меняющиеся требования времени – вопрос открытый.