я его хочу съесть с самого первого дня
но зажарить не дают
а я себя некомфортно чувствую, когда еда живая рядом бегает

у лося рога есть!

Интиресна, кролики любят ипацо... кого ипёт этот кролик?

купи ему мячик, а специгрушку больше не давай!

обычный мячик, не вагинальный, а хотя бы баскетбольный.

давай тебе купим велосипед. а жену отберем!

грустный он какой-то....

Что иж книжек читаешь? Похабель небось каку-нть по теории графов?

это аналог старославянскому слову ficken

использовался до конца 14-го века тирольскими пастухами.
они реально не знали что гаварят па-рюсске.

читал. года три назад
не могу скзаать что было очень смешно или очень грустно
странно было
чуждо

да, я действительно тащусь от Кафки...

но не от Замка
я его даже дочитать не смог

от Превращения.

А вообще, прочтя Превращение, Процесс и Замок
я не могу понять, зачем нужно было 3 раза писать одно и то же.

   И чего тебя на непонятные книжки тянет. Элюар там Аполинер всякие.

Semen
спасибо за совет!

Маркиз Карабас

не знаю.. может, я  - эстетствующий педераст?

Отредактировано Методическая Комиссия (19.04.10 12:24:52)

Картина.

Посреди сцены стоит стол. Большой, скорее всего обеденный.
На столе стоят большой самовар, чашки с блюдцами, вазочки с баранками и конфетами.
За столом, в центре, сидит бородатый седой мужчина, в белой одежде. Лицо его серьезно; может показаться, что он даже чего-то ждет.
По левую от него руку, положив ногу на ногу, сидит еще один мужчина, много моложе. Он так же весь в белом. По нему, так как он более открыт зрителям, видно, что одежда его больше похожа на белый балахон или халат. Молодой человек пьет чай, поднеся чашку близко к лицу, усмехается и болтает тапочкою на кончике пальцев ноги.

Справа раздается шум.
Входит третий мужчина, с русыми длинными волосами и русой бородкой. Тело его грязно, волосы спутаны. На голове терновый венок. Из одежды на нем только мятые шорты и грязная обувь. Видно, как он худ.
Он явно чем-то взволнован. Движения его порывисты, на плече он несет крест.
Двое, сидящие за столом, поворачиваются к вошедшему: седой мужчина, кажется, недоволен внезапным шумом, молодой, удивленно приподняв брови, так и остается с чашкой чаю у рта.

Вошедший (с грохотом бросает крест, поворачивается за кулисы и потрясает пальцем кому-то невидимому): Чтобы я еще хоть раз!..
Оборачивается к двум, сидящим за столом.
Немая сцена. Участники действия смотрят друг на друга в течение какого-то времени.
За это время Седой начинает смотреть на Вошедшего с большей строгостью, почти укоризной. В Вошедшем первая радость сменяется удивлением, он начинает что-то понимать и становится растерян. Третий с осторожностью переводит взгляд от одного к другому, не решаясь продолжить пить свой чай. Однако он приходит в себя первым и снова фыркает в чашку. Это служит сигналом Вошедшему, он выходит из оцепенения.
Вошедший (снова оборачиваясь к кулисам): Хорошо. Я еще хоть раз!.. Но не больше… (Уточняет он и снова оборачивается к столу)
Взгляд Седого не меняется.
Папа! - восклицает Вошедший, обращаясь к Седому, широко разведя руки, - Я вернулся!
Третий давится смехом, изо всех сил пытаясь не расплескать чай.
Седой вздыхает, плечи его опускаются, он берется за свою кружку. Это воспринимается всеми как знак примирения: напряжение спало. Третий устраивается удобнее на своем месте, Вошедший садится за стол и притягивает к себе оставшуюся третью кружку.